Как вы считаете, что лучше для человека – изобилие или дефицит, то есть недостаток каких-либо товаров? Скорее всего ваша немедленная реакция будет достаточно предсказуемой. Изобилие чего-либо явно лучше. Моё мнение также полностью совпадает с вашим. Это естественная реакция всякого нормального человека. Однако есть некоторые группы людей, которые категорически не согласятся с такой позицией. «Что вы, – скажут они, – изобилие – это не просто плохо, это просто бедствие и катастрофа. Только недостаток и дефицит – это истинное благо общества.» У обычного человека сразу возникает естественный вопрос, но кто же эти удивительные люди? И хотя вопросом на вопрос отвечать нехорошо, но неужели вы не узнаете их и не догадываетесь кто это? Станиславский наверняка бы воскликнул: «Не верю!» Мы видим их каждый день по телевидению, читаем их умные рассуждения в прессе. Это то, что сейчас относят к политической и экономической «элите» – политики, депутаты и разного рода, сорта и калибра крупные капиталисты с различными, оплачиваемыми ими журналистами.
Почему же для этих людей характерна столь странная для простого человека реакция? Для этого вернемся к первому вопросу этого раздела и немного более внимательно постараемся проанализировать его. Ответ на поставленный вопрос не столь однозначен, как кажется с первого взгляда. В реальности его было бы желательно несколько конкретизировать, уточнив, а для кого именно? Почему интересы политиков и капиталистов столь резко отличаются от интересов подавляющего большинства населения? Строго говоря, и эти противники изобилия мгновенно меняют свои взгляды, как только оказываются в рядах обычных людей. Обратное относится и к обычному человеку. Но раз позиции меняются с такой легкостью, это означает лишь одно, что это некая экономическая закономерность, не зависящая от данного конкретного человека.
Действительно. Эта разница взглядов определяется лишь тем, кем является данный конкретный человек – производителем или потребителем какого-либо товара. Именно это оказывает основное влияние на его позицию.
Если вы производите какой-либо товар, то вы становитесь лично заинтересованы быть единственным его производителем, чтобы иметь возможность монопольно устанавливать цену на него. Такое положение позволяет брать с потребителей товара не столько, сколько он реально стоит, а столько, сколько считает правильным производитель вне зависимости от его удобства, качества и уровня полезности этой продукции для потребителя. Если же такое положение вещей невозможно, то желательно, чтобы производителей было как можно меньше. Чем меньше необходимого товара на рынке, тем выше цена.
Потребителя же напротив интересует, чтобы товара было как можно больше, поскольку в соответствии с законом спроса и предложения, чем больше предложение, тем ниже цена, и тем больше товара можно купить за одну и ту же сумму денег.
Таким образом, между производителем и потребителем фактически идёт постоянная борьба за деньги и перераспределение богатства. И в ней их интересы диаметрально противоположны. Если же посмотреть на эту проблему несколько иначе, то становится очевидным, что потребитель фактически выступает за изобилие товаров, а производитель – за их нехватку или дефицит для потребителя. В условиях свободной рыночной экономики это было бы не столь критично, если бы не одно «но».
Производители стремятся использовать и используют для достижения своих корыстных экономических целей государство, чтобы либо не допускать на рынок конкурентов, либо создавать тем невозможные для их нормальной деятельности условия. Для этого существует целый спектр законодательных и не только мер и решений, которые создают ситуацию, ограничивающую конкуренцию. Когда такой конфликт интересов различных конкурирующих групп не затрагивает широкие массы населения, то людям все эти проблемы довольно безразличны. Однако в подавляющем большинстве случаев за эти законодательные меры, которые правильные депутаты протащили через парламент и правительство, вынуждено расплачиваться обычное население.
Возьмем предельно простой пример – автомобильную промышленность. Идеальный вариант для её хозяев – это чтобы в стране был один единственный завод, который производит, скажем, легковые автомобили. Ввоз автомобилей из-за рубежа банально запрещен местным законодательством. В этих условиях цена на продаваемые внутри страны автомобили может быть абсолютно любой, поскольку ничего другого купить не представляется возможным. Проблема с качеством продаваемого товара тоже не стоит. Как говорится, жрите, что дают. Не нравится, ходи пешком. И покупатель вынужден платить столько, сколько требует производитель.
Обратная ситуация. Нет никаких ограничений на строительство заводов и/или ввоз автомобилей из-за рубежа. Какие автомобили станет покупать местный потребитель? Местные или зарубежные? Вопрос открытый. Всё будет зависеть от того, что ему нужно и хочется, но скорее всего он предпочтёт оптимальный для себя с точки зрения цены, качества и эффективности автомобиль. И чем больше на местном рынке будет конкурентов, тем ниже будет цена для конечного потребителя.
Таким образом, любые законодательные ограничения на пути свободной торговли – это узаконенный государством грабёж своего собственного народа. Пожалуй, слово «грабёж» звучит грубовато и неполиткорректно. Поэтому в соответствии с модными тенденциями скажем мягче – перераспределение общественного богатства в пользу государства и производителей данного конкретного товара. Что, что? Неужели это громкие голоса в защиту национального производителя и сохранения рабочих мест? При их звуке у любого обычного человека возникает лишь один вопрос, а кто кричит громче всех? Вот тогда и выясняется, что громче всех кричат владельцы предприятий, нерентабельных в равных рыночных условиях, политики, которым владельцы этих фирм дают деньги на избирательные компании, и работники этих компаний, которые по тем или иным причинам не могут или не хотят производить конкурентноспособную продукцию и не желают переучиваться делать что-то другое, реально полезное для всего общества. Всё остальное население страны было бы только «за». Но тогда почему всё население страны, составляющее 150 или 300 миллионов человек, вынуждено оказываться заложниками частного предприятия, на котором вместе со смежниками и всей сбытовой сетью от силы работает 25-30 тысяч человек? Ладно, пусть это будет 100 тысяч, но всё равно это лишь крошечная часть от всего населения страны. И повторюсь ещё раз, предприятие это - частное. Так с какой стати всё население страны вынуждено по желанию правительства с помощью налогов или инфляции вытаскивать из ямы разорившегося банкрота? И это не центы или копейки. Это десятки и сотни миллиардов долларов, евро или рублей, которые собираются с населения и исчезают без следа в подобных бездонных ямах или, возможно, столь же бездонных карманах, но уже совершенно конкретных физических лиц. Остается лишь один вывод, значит, кто-то из политической «элиты» может быть лично заинтересован в продолжении этой схемы, а общество в целом несет сплошные убытки. Это чисто фашистская бизнес-модель, когда доходы получает конкретный человек, а убытки распределяются на всё население страны.
Вот и получается, что любое современное правительство, на словах пекущееся о богатстве народа, на деле оказывается лично заинтересованным, чтобы в стране существовала как можно более ограниченная по объемам производства товаров экономика. Именно власть стоит на защите такой дефицитной экономики.
Таким образом, интересы общества и современного государства оказываются не просто различными, но и диаметрально противоположными. Общество заинтересовано в изобилии товаров и их максимальной дешевизне, а государство, напротив, в их максимально возможном, в разумных пределах, конечно, ограничении. То есть складывается ситуация, когда именно государство и принимаемые им законы оказываются тормозом на пути экономического развития общества.
Поддержание в рабочем состоянии и создание новых неэффективных и ненужных для развития общества рабочих мест ведёт лишь к насильственному перераспределению общественного богатства и его разбазариванию. Это приблизительно то же самое, как решение правительства какой-нибудь страны от полного отказа и даже запрета на механизированную обработку земли. Ну, и что, что теперь будут пахать на лошадях, но, ведь, сколько рабочих мест сразу будет создано. Можно вдобавок ввести какое-нибудь ограничение на использование металлических плугов и им подобной техники, и тогда крестьяне и фермеры будут вынуждены перейти на деревянную соху, но это в ещё большей степени решит проблему безработицы. А уж чтобы поставить в борьбе с ней самую жирную точку достаточно принять указ, что любая обработка земли чем-либо иным кроме каменных мотыг будет обложена стопроцентным налогом. И всё. Практически всё население будет трудиться на полях страны, а обработка камня переживёт неслыханный за последние несколько тысячелетий рост.
Именно в этом направлении фактически движется нынешнее постиндустриальное общество. Косвенным свидетельством этого являются постепенный процесс деградации образования и усиленная пропаганда религии, как идеологического обеспечения данного процесса. И действительно, зачем крестьянину с мотыгой, обрабатывающему клочок земли, знать какие-то науки и даже грамоту? Это не нужно и даже вредно. Пусть верит в бога, ходит в церковь, молится и считает, что земля плоская и стоит на трех слонах, повинуется власти, а также, не рассуждая, платит, платит и платит налоги, подати и сборы.
Возможно ли реально такое развитие событий? В общем-то, да. Хотя и представляется маловероятным. Историческое развитие общества свидетельствует об обратном. Люди в силу самых разных причин стремятся к экономическому прогрессу и изобилию, они стараются увеличить как своё личное, так и совокупное богатство общества. Поэтому есть твердая уверенность, что здравый смысл простых людей в итоге одержит верх над экспериментами отдельных лиц, временно находящихся у власти, и общество выберет для себя путь к изобилию.
Но что такое изобилие? Это возможность пользоваться чем-либо за постоянно уменьшающуюся плату, либо вообще бесплатно. Вот воздухом, например. Правда, сейчас власти под видом борьбы с глобальным потеплением климата пытаются протащить фактический налог на воздух, но хочется надеяться, что этот номер у них не пройдет. Но если люди получают возможность бесплатно пользоваться всё большим количеством товаров, а государство в этом процессе не участвует, а может и полностью отсутствовать, то как называется такой общественный строй? Правильно, он называется анархо-коммунизмом, нравится это кому-то или нет. То есть борьба между сторонниками изобилия и нехватки товаров – это фактически борьба двух экономических тенденций. Сторонники концепции нехватки товаров, убеждающие в необходимости усиления регулирования всего и вся и повышению важности и роли государства, стремятся загнать общество в феодализм, рабовладение и каменный век, хотя и на новом качественном уровне. Сторонники же изобилия, не важно сознают они это или нет, выступают за последовательное увеличение общественного богатства, полную свободу в экономических отношениях, последовательное ограничение роли и полное отмирание государства, как общественного института. Решение о том, какая концепция ближе, каждый человек принимает для себя сам, и его реальные поступки являются самым ярким свидетельством того, на чьей он или она стороне.
Сейчас на Западе появилось довольно много людей, которые выступают, как они говорят, за либеральные свободы. Они называют себя либертарианцами. Однако, если более внимательно почитать и послушать их высказывания, то начинает выясняться, что их взгляды мало чем отличаются от позиции любого сознательного анархиста. Возможно, они просто не знают, что именно так назывались люди, высказывавшие точно такие же мысли в XIX и ХХ веках. Или, может быть, они просто боятся того, что к ним будут негативно относиться окружающие, поскольку термин «анархия», то есть безвластное общество, был тщательно вымазан грязью властями самых разных по политическим оттенкам стран и подконтрольными им средствами массовой информации.
Подавляющее большинство населения просто не понимает, что сторонники безвластного общества, анархисты, выступают за абсолютную свободу личности при неущемлении свобод других людей. Они – сторонники сознательности и инициативы каждого отдельного человека, взаимопомощи и поддержки, свободного экономического развития, не скованного искусственными законодательными препятствиями, и общественного изобилия. Путь к достижению окончательной цели сознательных анархистов, реализации лозунга «От каждого - по способностям, каждому – по потребностям!» будет достаточно долгим, поскольку потребует перестроения самого сложного элемента – человеческой психологии. Для этого будет необходима здоровая экономическая основа, фундаментом для которой и является подход к экономике с позиций изобилия товаров для общества, а не его нехватки, как это есть сейчас.
Александр Лежава, "Занимательная экономика".